Другая литература

25 января исполняется 81 год со дня рождения поэта и барда, актера театра и кино Владимира Высоцкого. Накануне в одном московском издательстве вышло его собрание сочинений, в котором впервые обнародованы неизвестные письма и стихи Владимира Семеновича.

Неожиданные находки

В новое издание включены более двух десятков текстов Высоцкого, которые никогда не входили в его поэтические сборники (они печатались только в научных изданиях, посвященных Владимиру Семеновичу, в мемуарах или прессе). Есть и стихи, которые не публиковались вообще никогда.

Материалы были обнаружены в государственных архивах, частных коллекциях, а иногда и в довольно экзотичных источниках. История некоторых находок сама по себе любопытна.

Уникальная пластинка

Вадим Дузь-Крятченко, один из составителей пятитомника, случайно наткнулся в московском магазине на подержанную парижскую пластинку 1974 года. На ней была песня, исполненная Мариной Влади по-русски, с русским названием, записанным французскими буквами — Voskhod (т. е. «Восход»):

Грустный день

ночной колпак надел,

Выкрасил закат,

задрожал и сгорел.

Ты усни, пока весь мир в тени...

В выходных данных было указано, что песня — из французского телефильма «Прелести лета», а один из ее авторов — V. Visotski. В нашей стране об этом тексте тогда никто и понятия не имел.

Другой составитель пятитомника, Сергей Жильцов, увидел в «Фейсбуке» объявление, что в Доме антикварной книги «В Никитском» на аукцион выставили блокнот Высоцкого. А в нем среди рукописей уже известных произведений встретился черновик стихотворения

«Это было в отеле...» — явного подражания Игорю Северянину с его «Это было у моря...»:

Это было в отеле

Средь машинного гула,

Я такого желаю

Разве только врагу.

Королева устала,

Королева уснула

Королева застыла,

Словно ночь на снегу...

Поэтические роли

Среди находок, впервые обнародованных в пятитомнике, нет шедевров, которые могли бы встать в один ряд с хитами Высоцкого. Это неотредактированные наброски, посвящения «на случай» — иногда очень милые.

Один текст состоит из десяти строк, первые шесть из которых — на французском, причем ужасном французском. Составители считают, что он написан в октябре 1968 года, в разгар романа с Мариной Влади. Есть текст ролевой песни, написанный от лица «толкача» — разъездного снабженца, с припевом:

У нас от планов все ключи,

Мы — боевая рать.

Мы силачи — мы толкачи,

Мы едем выбивать.

Самый поздний из найденных текстов явно написан за два месяца до смерти. С 11 по 21 мая 1980 года Высоцкий лежал в парижской клинике «Шарантон» — Марина Влади пыталась спасти его от пагубной зависимости.

Я лежу в самом центре,

в Париже…

Кто? Неважно, Иван ли,

Наум.

Я лежу, разбавляя пожиже

То, что густо налипло на ум.

Я — тому не чета и этому.

А кому я чета — не ведаю.

Кто окликнет, и я в ответ

ему

Огрызнусь, и опять же

следую…

Колея эта — только моя

Накануне дня рождения поэта в 12-й раз вручили премию «Своя колея». Мы спросили звезд, исполнявших на церемонии произведения Высоцкого, почему они выбрали именно их.

Александр Ф. Скляр, лидер группы «Ва-Банкъ»:

— Песни «Дайте собакам мяса» и «Попутчик» интересны мне потому, что они не самые «раскрученные». А многие темы поэзии Высоцкого — например, тяга к свободе — выражены там даже оригинальнее, чем в часто исполняющихся песнях.

Ольга Кормухина, певица:

— Песня «Я не люблю» мне нравилась с детства. Это то, о чем хочется и нужно говорить сегодня. Очень много стало чего-то такого второстепенного, а о главном мы частенько молчим.

Дмитрий Дюжев, актер, певец:

— В стихотворении (не песне!) «Люблю тебя сейчас» Высоцкий очень точно передает чувство, которое испытывает именно в этот момент: «А в прошлом — не хочу, а в будущем — не знаю...» Он честен, как во всем своем творчестве.

КСТАТИ

24 января в Музее Высоцкого откроется обновленная постоянная экспозиция. В ней появились сотни интересных предметов. Например, впервые будет устроен уголок для детей, в котором выставят игрушки маленького Вовы Высоцкого.

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ

Любимым уголком в Москве Высоцкий называл Самотеку: «Я долго прожил в Большом Каретном переулке, и там, неподалеку, было самое мое любимое место: около нового здания Театра кукол... и серого дома рядом. Весной... я сюда приходил и просто стоял, смотрел на проходящих мимо людей...»